В декабре этого года в Копенгагене (Дания) состоится саммит ООН по проблемам изменения климата. Цель саммита – заключение нового глобального соглашения о сокращении выбросов парниковых газов после 2012 года, когда закончится действие Киотского протокола. Здесь я хотел бы обратить внимание на другой документ – «Конвенцию о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния», подписанную в Женеве 13 ноября 1979 года, то есть ровно тридцать лет назад. Авторы конвенции так объяснили необходимость ее принятия:

«Трансграничное загрязнение воздуха на большие расстояния означает загрязнение воздуха, физический источник которого находится полностью или частично в пределах территории, находящейся под национальной юрисдикцией одного государства, и отрицательное влияние которого проявляется на территории, находящейся под юрисдикцией другого государства, на таком расстоянии, что в целом невозможно определить долю отдельных источников или групп источников выбросов. Договаривающиеся Стороны, учитывая должным образом соответствующие факты и проблемы, выражают решимость охранять человека и окружающую его среду от загрязнения воздуха и будут стремиться ограничивать и, насколько это возможно, постепенно сокращать и предотвращать загрязнение воздуха, включая его трансграничное загрязнение на большие расстояния».

Как видим, Женевская конвенция предшествовала принятию Киотского протокола. Подобных международных соглашений и внутригосударственных законов в настоящее время принято великое множество, однако проблема экологической безопасности с каждым годом становится всё тревожней и актуальней. В чем же дело? Почему цивилизованные страны не могут разрубить проблему, от решения которой зависит будущее всего человечества? Вероятно, на данный вопрос есть несколько ответов, но я хотел бы остановиться только на одном объяснении этой нерешенной проблемы. На мой взгляд, одна из главных причин состоит в том, что до сих пор не определена стоимость воздуха. Речь идет не о сжиженном, сжатом или ионизированном воздухе – их рыночную стоимость легко подсчитать, и она давно известна. Я говорю об обычном атмосферном воздухе, которым мы дышим и который так варварски, без всякой ответственности и жалости к природе использует промышленность.

Возникает вопрос – уместно ли вообще говорить о какой-то стоимости атмосферного воздуха при таком огромном его количестве? Однако мы слишком хорошо, на своем здоровье, знаем цену так называемого «грязного» воздуха – то есть воздуха, зараженного промышленными отходами. Уже продаются территории на Луне, и есть цена единицы площади. Почему же нет цены на воздух, без которого жизнь на Земле невозможна?

В среднем человек потребляет в сутки полтора килограмма воды и 12 килограмм воздуха. При этом человек может прожить около пяти суток без воды и не больше пяти минут без воздуха. Вместе с тем вдыхаемый нами воздух может быть и причиной многочисленных заболеваний, и преждевременной смерти, поскольку содержит все те вредные для здоровья газообразные и твердые примеси, которые находятся в атмосфере. Перечислять их – это почти полностью приводить таблицу элементов Менделеева и их всевозможных соединений. Называть болезни, которые возникают в результате вдыхания «грязного» воздуха, – тоже весьма длительное занятие: здесь и легочные, и кожные, и нервные, и онкологические заболевания Ученые подсчитали, что ежедневно человек пропускает через легкие смесь воздуха с таким огромным количеством токсичных соединений, а также микроорганизмов, что на борьбу с ними уходит до 80% ресурсов иммунной системы организма. Такова реальная цена «грязного» воздуха. Но при этом так и не определена стоимость атмосферного, чистого воздуха. А если у товара нет стоимости, нет и бережного отношения к нему. Никто не учитывает стоимости использованного воздуха в производстве продукции.

Согласно марксистской экономической теории всякий товар обладает потребительской стоимостью – способностью удовлетворять те или иные потребности людей либо служить средством производства материальных благ. Потребительская стоимость товара служит носителем его меновой стоимости – количественного отношения, в котором один товар обменивается на другой. В основе этого отношения лежит количество общественно необходимого труда, затраченного на производство товара, то есть его стоимость. Читаем у Маркса: «Вещь может быть потребительной стоимостью и не быть стоимостью. Так бывает, когда ее полезность для человека не опосредована трудом. Таковы: воздух, девственные леса, естественные луга, дикорастущий лес и т.д… Вещь не может обладать стоимостью, не будучи предметом потребления». Таким образом, по Марксу получается, что поскольку в природные ресурсы человеческий труд не вкладывается, они не имеют стоимости. Следовательно, нет стоимости и у воздуха. Экономисты уже отмечали, что до определенного времени такое отношение к природным ресурсам выглядело вполне естественным. Но сегодня ситуация изменилась в корне – истощение природных ресурсов в результате глобальной индустриализации приняло такие катастрофические формы, что природные ресурсы не просто имеют огромную стоимость, но эта стоимость постоянно возрастает.

Основной удар критиков марксизма пришелся на его идеологическую составляющую, хотя экономическая составляющая заслуживает не меньшего, если не большего внимания и пересмотра. Ошибка Маркса, по мнению некоторых современных экономистов, состоит в том, что в стоимость конечной продукции он не включил стоимость использованных при ее изготовлении природных ресурсов. Естественно, сюда должен входить и воздух, собственником которого является население, которое делегирует права собственности государству. Государство также решает вопросы с трансграничным перемещением загрязненного атмосферного воздуха, что потребует принятия международных соглашений о цене воздуха. Возможно, именно это поможет решить задачу, поставленную на последнем саммите «Большой восьмерки» в Италии – к 2050 году сохранить промышленные выбросы в атмосферу на 50%.

Сложились рыночные цены на газ, нефть, уголь и другие ископаемые, в цену которых, кроме затрат на добычу и транспортировку, входит и стоимость спроса на сырьё, определяющая прибыль при продаже продукции. Таким же природным ресурсом является и воздух, который потребляют предприятия для своих технологических процессов и который должен иметь свою цену в формировании стоимости продукции.

Вероятно, следует согласиться с теми экономистами, которые считают, что единственный способ точного измерения затраченного труда на производство продукции – это количество затраченной энергии, которая и определяет истинную цену продукции. При таком подходе легче определить и стоимость воздуха, который используется в промышленности, и включить стоимость используемого воздуха в технологиях, например, горения, в стоимость продукции, а стоимость, затраченную на очистку выбросов в атмосферу, через квоты (или другим способом) засчитывать в снижение стоимости потребленного воздуха, соответственно, в снижение стоимости продукции. В этом случае промышленная и санитарная очистка воздуха перестанет быть затратной.

Лучшим показателем в определении потребности предприятий в чистом воздухе будет его цена, как сырьевого компонента в формировании себестоимости продукции. Из-за свободного перемещения чистого воздуха в «грязные» регионы и наоборот формирование его стоимости через рынок для населения и государства неприемлемо. Лучшим показателем будет стоимость затрат на очистку газов до первоначального состояния воздуха. Практической ценой потребления воздуха может быть цена затрат на очистку потребляемого воздуха перед выбросом в атмосферу до нормативов этого региона. Предприятие платит за каждый кубометр потребляемого воздуха, а государство возвращает стоимость затрат на очистку. В этом случае, если на предприятии очистка выбросов равна или выше нормативов, предприятие получает дотации. Если выбросы выше нормативных, предприятие платит пенни за использование каждого кубометра чистого воздуха. Пенни платятся за невосстановление воздуха до санитарных нормативов.

Этот подход справедлив как в отношении предприятия, так и в отношении населения, и контролируется государством. Бизнес вынужден снижать издержки на производство продукции и имеет широкое поле деятельности по снижению потребления воздуха путем внедрения новых технологий и снижения затрат на очистку выбросов ниже нормативов также за счет новых технологий.

Созданием в 1930 году треста «Газоочистка» в Советском Союзе был заложен фундамент под строительство эффективной системы проектирования и производства газоочистительной аппаратуры. В 1950 году в строй действующих предприятий треста «Газоочистка» вошел первый в стране Семибратовский завод газоочистительной аппаратуры. Ровно 60 лет назад, в 1949 году, начал работу Научно-исследовательский институт по промышленной и санитарной очистке газов. В 1962 году был создан Семибратовский филиал НИИОГАЗ, ныне входящий в экологический холдинг «Кондор Эко – СФ НИИОГАЗ», создание которого позволило успешно продолжить разработку и совершенствование газоочистного оборудования в новых экономических условиях. Переход экономики на рыночные отношения требует новых подходов к практике взаимоотношений заказчиков и производителей экотехнического оборудования. Введение такого понятия, как стоимость воздуха, может кардинально решить проблему охраны воздушной среды от промышленных выбросов. Это тот случай, когда рыночный механизм способен заработать с полной отдачей и без всяких оговорок.

Существует расхожее выражение: делать деньги из воздуха – то есть из ничего, что не представляет собой никакой ценности. А между тем воздух имеет свою ценность, и немалую. В том числе и в денежном выражении, когда речь идет об очистке воздуха от промышленных выбросов. Установив реальную стоимость воздуха, мы восстановим не только справедливость в отношении к этому бесценному природному богатству, но обретём еще один реальный рычаг для дальнейшего развития промышленности, причем такого развития, при котором вся промышленность будет работать на благо населения, что станет основой преодоления мирового финансового кризиса. Цена воздуха – это эквивалент мировой валюты.